Старость коснется всех, но я как-то не ожидал, что это произойдет так быстро с моими родителями. Они уже были не молоды, когда родился я. Сейчас мне 30, матери — 65, а отцу — 73. И вот, уже в течение нескольких лет я считаю своих родителей стариками. И дело не в том, что они ушла на пенсию, нет. Отец продолжает работать и вполне успешно осваивает соцсети и скайп, по которому мы почти каждый день созваниваемся. Мать просто жизни не представляет без своего инстаграма, часто отправляет мне сообщения со злостными шуточками. Просто смотрю я на них и вижу перед собой не отца с матерью, а бабку с дедом.
Безусловно, любить меньше я их не стал, всегда советуюсь, если сам не могу принять решение. Но теперь главным стал я. Теперь я вооружен мечом, стрелами и щитом.
Не могу точно сказать, что разделило нас на до и после… Может быть, то, что у родителей начались проблемы со здоровьем и памятью. Отец стал медлительным и больше не может принимать важные решения. Говорят, время лечит. А я скажу, что оно никого не щадит.
Наверное, мне бы на месте родителей было бы неприятно все это читать, но такова правда. Они стали меньшего роста, капризными, словно малые дети, а самое печальное — превратились в слабаков. Да, они как и раньше безумно любят меня, готовы с обнаженными протезными клыками броситься на зверя, лишь бы я был счастлив.
Время быстротечно. Теперь я чувствую каждый прожитый день. Каждую проведенную минуту с родителями. Начал ценить каждый миг, когда могу просто глядеть в их глаза. Когда мы встречаемся, я крепко обнимаю их, целую, говорю, как сильно люблю и дорожу ими. Потому что не знаешь, когда именно день с родителями станет последним.
Я больше не спорю с ними, всегда соглашаюсь, уступаю. Готов все им прощать, лишь бы они были живы.
Отец давно перестал быть китайской стеной, мать — Лао-цзы. Мне страшно сделать неверный шаг. Часто так жалею, что больше не могу попросить у родителей совета. Иногда я думаю, если бы они были моложе, то и я был бы свободнее. И в этом истина.
Порой так хочется позвонить им и рассказать, как устал от этого мира, в котором все против меня. Что хочется забиться в угол… Но они больше не в силах мне помочь.
Теперь они — мои дети.
