Бабушка Варя собиралась умирать. В субботу, рано утром, она сидела и ела свою кашу, допивала молоко…внезапно произнесла: — Марина!..
- Марина! Через пару дней я умру. С начала недели, до обеда.
Дочь Марина поставила кастрюлю с водой на плиту, обернулась и села на стул. В груде что-то сжалось.
- С чего это вдруг?
- Ну все, настал мой черед. Отжила свое. Помоги мне искупаться, доставай то, что я собирала на этот случай и новую одежду. А я после расскажу подробно, как меня похоронить следует. Я успею.
- Нужно же обзвонить всех, чтоб приехали, попрощались.
- Конечно обзвони, хочу напутствие им дать.
- Ты расскажешь обо всем? Ну ладно. Положено узнать им наконец…
Бабуля кивнула и поковыляла к своей кровати.
Она уже сгорбилась, сухенькая была, небольшого росточка, все лицо избороздили морщины, а в глазах — ясность. Волосы седые, реденькие, спрятаны под платочком и зачесаны аккуратненько. По хозяйству уже давно ничего не делала, но по привычке надевала фартук.
- Ма, я на почту пойду, телеграммы отправлю. Ты нормально себя чувствуешь?
- Иди спокойно.
Когда осталась одна, баба Варя стала размышлять. В памяти пронеслись несколько десятков лет…Будто недавно они с Ваней сидели на берегу речки, кокетничали, влюблялись, затем свадьбу сыграли — она была невестой хоть куда! Нарядное платье, танцы. Свекруха тогда глянула на нее и говорит:
- Что с нее выйдет? Невысокая, худенькая, какая с нее работница и мать?
Но она ошибалась — Варвара была очень стойкая и не чуралась работы. Дом построили с мужем, помогала ему во всем. Жили ладно, мирно, дочь родили. Когда началась война, Марине было пять лет. Ваню сразу же забрали на фронт…
Бабушка Варя утерла слезу:
- Дорогой мой, родной, столько слез я по тебе пролила! Скоро свидимся…
Ее грустные размышления прервала дочка, которая воротилась с почты. Вместе с доктором.
- Не здоровится, баба Варя?
- Да не на что жаловаться, милок!
Врач осмотрел ее, померял давление. Все в порядке.
Перед уходом он подошел в Марине и прошептал:
- Скорее всего, ослабела она. Не знаю, как это происходит, но пожилые люди чувствуют, когда срок подходит. Да и годы уже…
На следующий день пошли в баню. Вымыли, переодели, постелили чистую постель. Бабушка улеглась и смотрела в потолок.
Под вечер дети стали съезжаться.
Степка, полный лысый старичок, приехал с гостинцами. Леша и Миша — близняшки, темненькие, смугленькие, приехали аж из центра и сразу к маме.
Таисия, полненькая добрая женщина приехала на автобусе. Под вечер приехала рыжеволосая Оля, которая уже дослужилась до директора школы.
Все с платочками, встревоженные, слезы в глазах, обнимались, целовались, а бабуля казалась такой крошечной, немощной.
- Ма, ну чего ты выдумала, еще жить и жить!
- это вам так кажется. Ну ладно уже, отдыхайте, завтра поговорим.
Ее великовозрастные дети неохотно отходили от кровати и начали болтать. Все они состоявшиеся, успешные, у многих уже болезни были. И каждый из них радовался, что хоть Маришка может мать досматривать.
Но никто не стал дармоедничать — рубили дрова, носили воду, поливали огород, кормили хозяйство, готовили ужин.
Во время ужина все тихонько разговаривали. А бабушка только лежала и глядела в потолок. Все вспоминала.
Тяжко жилось ей в войну — голод, холод. По весне на полях картошку собирали мерзлую, что-то из нее варили. Запасы из погреба не трогала — на посадку. И крапива, и щавель шли в ход, одежду свою детям перешивала, а после того как муж погиб, то и его тоже в ход пошла.
- Эх! Вот жизнь была! — вздыхает баба Варя…
По осени копали картошку, тем и питались. Иногда выменивали у солдат на тушенку, на сахар — дети были рады. Все были худыми и слабыми. Где-то в 45 ей удалось выменять козу на мужнин костюм, сережки. Жалко было, а что делать…нужда…
Тяжело одной было воспитывать детей. Болезни. Зачастую все вместе. После войны уже легче стало. Но мальчишки иногда от рук отбивались, приходилось проявлять твердость характера.
- Вот такая-то жизнь…
Время прошло и дети выросли. Женихи к бабе Варе сватались, но в дом никого пускать не хотелось — дети не позволяли мужиков водить. А если обижать бы их начал?
Когда повзрослели, то дела у них уже сердечные пошли, горевали, плакали, провожали в армию. И разлетелись — кто куда. Кто женился, кто замуж вышел. Одна Марина осталась — не повезло…
И радости были, и горести. Но все выросли людьми!
С утра, после завтрака, все подошли к постели матери. И баба Варя стала говорить:
- Прошу прощения за все, в чем не угодила. Прошу об одном — помогайте друг-другу и не оставляйте никого в беде. А мне — пора!
Все стали возмущаться, но она оборвала их на полуслове — всем срок подходи и ее подошел.
- Значит так было дело…После войны всем тяжко жилось, голод был, сироты, горе. Одного из вас нам на порог подкинули младенцем, второго у цыган отобрала — жалко было, близнецов немцы привезли — эшелон разбомбили, а детей пожалели, разобрали все по селу — кто сколько. Младшую на перроне кто-то бросил — чуть от холода не померла. И всех мы с Мариной приютили и выкормили. Всех на ноги подняли.
Дети только сидели и переглядывались, после стали шептаться, связывать в памяти картинки, воспоминания, пазлики складывать. Но баба Варя на них прикрикнула:
- Цыц! Не гомоните! Все мои! Все родные! Ступайте, отдохнуть хочу.
- Ма, мы ж не знали!
- Все! Живите дружно.
Как только в обед зазвонили в церкви колокола, Марина пошла в комнату к матери, чтобы спросить, не надо ли чего. Та лежала и смотрела в потолок остекленевшими глазами, а на губах — улыбка. Как говорила, так и получилось…
