Кто бы мог подумать, что сойдя с поезда, он столкнется лицом к лицу с Аллой. Благо ещё, что жена после долгого переезда отлучилась с дочкой в
уборную. Как бы он оправдывался, что встреча с этой подтянутой,
казалось бы, не тронутой годами женщиной, было обыкновенным
совпадением. Наверное объятия, в сопровождение с лёгким поцелуем
были следствием рассеянности внезапно охватившим их двоих. Женщина,
с которой сто лет назад они были так безвинно близки.
Благо, супруга не стала свидетелем их с ней объятий и поцелуев.
Человеческий муравейник услужливо покрыл их минутную слабость.
Расквартировавшись в загородном, давно знакомом нам курортном
пансионате, мы с распростертыми объятиями окунулись в такой
долгожданный от работы отдых.
Наша дочь плескалась в воде, не мешая
нам загорать. Кажется судьба играла со мной злую шутку – Алла отдыхала
тут же, в этом же доме.
Наверное, я подсознательно чувствовал, что ей
весьма одиноко – она всегда была одинокой, никаких тебе друзей, тем не
менее, я не мог себе позволить пригласить её в нашу с Лерой компанию.
Лениво перелистывая очередную страницу журнала, я все отчетливей
ощущал нехватку моих приятелей.
И вот однажды, отправив своих в спа, я
отправился в боулинг. На одной из тропинок сквера, я встретил Женю.
Кажется, её удивление было вовсе не поддельными.
– Вот так да, неужто жена отпустила тебя одного? – засмеялась она. Как
жаль, Паш, — уже серьёзно продолжала она, – что мы так ни разу не
осмелились встретится и поговорить с друг другом. Даже обсудить
простые глупости, взять хотя бы наших давних знакомых. Все ли у них
хорошо?… А с суженой своей меня познакомишь?
– Ну что ты. Столько лет и, все так неожиданно. Сейчас пройдёт. – еле
выдавил из себя я.
Неужели? – слегка оживилась Женя. – может скажешь номер комнаты. А
дом я и так знаю.
Спустя день, проводив жену и дочь на городскую электричку, я не теряя
не минуты, забежал в супермаркет, взял бутылку десертного вина, и
какой-то там шоколад. Выходя из такси я с порога столкнулся нос к носу с
Женей.
– Надо же, – слегка посторонившись, чтобы я мог открыть дверь,
улыбнулась она, – на ловца и зверь бежит, – окидывая взглядом пустую
комнату сказала Женя. Кажется ты тут один и совершенно без присмотра.
Про себя улыбнувшись её наглости, беззвучно закрыл дверь.
Казалось бы, что только сейчас, находясь с ней наедине в моей комнате я
заметил весь её инвентарь: щетку, ведро воды с намотанной на ручку
тряпкой – все это как-бы загораживало собой коридор. Её взгляд словно
говорил: « Неверный, едва только семья с порога, а он уже во всеоружии
за новой пассией…»
Шелест винограда на террасе, казалось бы бесконечные обсуждения
друзей-приятелей: что, где да как?
– Ах уж эти влечения , – с чувством сказала Женя, явно думая о чем то
своём.
Я было начал вспоминать о своих первых переживаний в юности. На чем
был слегка невежливо перебит уже слегка подпитой подругой : «Я вроде
как работать должна, а тут ты с утра, вино, воспоминания… Кажется, мне
пора. Паш, ты скажи, как будешь выезжать, а я тебя провожу. »
Так, как у жены были дела в городе, я во всю мог отдаться самому себе.
Примерно с неделю я купался и ходил играть в боулинг.
Вскоре мы встретились снова. Бродили с ней по причудливым дорожкам
парка.
– Думаешь, мы еще увидимся. Провожать, пожалуй, я тебя не стану, а то
мало ли кто… До свидания.
Я, конечно, всецело понимал её опасения, хотел было уже ее успокоить, но
воздержался – зачем отрывать её от этих последних, возможно самых
дорогих для неё моментов уединения.
Так что провожал меня лишь шум прибоя, и легкий скрип открытой двери
ведущей в уже не мою комнату.
Отдав в регистратуре ключи, я стал спускаться слегка темным
переходящий в просторный холл коридоров я встретил свою коридорную.
Оставляю все вам в лучшем виде… – с некоторым смущением выдавил из
себя я.
– Надеюсь, что вам у нас понравилось, – сказала она безразличным тоном
прислуги и едва заметно улыбнулась. На ней были черная юбка и блузка скороткими рукавами.
Почему-то без своих обыденно не изменых вёдра и
щётки. Видимо на скорую руку повязана на самом затылке косынка, не
могла удерживать чёрные, как смоль пряди её волос выдавая в ней что-то
по настоящему девичье.
В раскрытых дверях на фоне угасающего зарева моря она вырисовывалась
довольно отчётливо. Упругие бедра и на удивление стройные ноги.
Пройдя мимо, я сухо бросил «всего хорошего».
– Приезжайте к нам ещё, – как бы небрежно брошенное мне в спину. – до
свидания, Павел Леонидович.
Уже в такси, я почувствовал что-то неладное. «До свидания, Павел
Леонидович, до свидания..». Такой странно знакомый голос…
– Подождите, будьте так любезны, – попросил я шофера, сверившись с
часами, чтобы успеть на свой поезд.
Это была она.
