Дома малютки — не лучшее место для работы. Каждый ребенок это борьба с болью, борьба с судьбой. Постоянно плачу: как можно бросить такое счастье, словно ненужную игрушку? Ежедневные срывы после душещипательных историй каждого младенца — постоянная причина для ссоры с супругом. Он кричит, что эта работа не для таких, как я, что я чахну на его глазах в горести за чужих детей. Но кто, если не я?
Все они, детишки, с самого рождения лишены главного — родительского тепла. Не могу же я лишить их еще и сострадания! Они прибывают нас с разными историями, одна для меня стала слишком близкой по переживанию. Это была моя смена. Позвонили из детской поликлиники, предупредили, что привезут мальчишку, ему 1 год, родители погибли в ДТП.
Мальчик приехал в сопровождении сотрудника полиции. Он сообщил анкетные данные малыша, его дату рождения.
Информацию взяли с паспорта его мамы. И так, нового подопечного звали Дима. Он смотрел на меня своими огромными круглыми глазами, прижавшись к полицейскому, словно перед ним огромная пропасть, он был очень напуган, но держался, как настоящий мужчина — не проронил ни слезинки.
Я его взяла на руки, и нежно сказала, что никогда не дам его в обиду. Он искал глазами родителей, а я… а я забрала его ночевать к себе. После пережитого ужаса ребенку нужно было успокоиться, привыкнуть… Я уложила его рядом с собой и начала рассказывать сказки. Дима быстро уснул, но всю ночь вздрагивал…
Я пыталась быть как можно больше времени рядом с Димой, мне так хотелось его поддержать, но старшая няня сделала мне замечание, как только заметила мою особую привязанность к одному ребенку:
Ты чего удумала? Молодая еще, жалеешь. Нельзя их пригревать. Может, придет кто в семью забирать, а тут ты так дорога ему. Не ломай жизнь. Он должен научиться выживать.
Ему еще долго жить самому. Ты же не заберешь его к себе, пусть лучше ждет и мечтает о семье. А родных маму с папой он быстро забудет. Дети все забывают.
Я так не смогла… А вскоре была уволена из-за профнепригодности, мол в таких заведениях строго запрещено прикипеть душой к какому-о воспитаннику. Мол я разделяю таким образом детей на лучших и худших…
Я в слезах вернулась домой. Рассказала мужу все как есть, про Диму, о том, как он остался без меня совсем один, а это особенный мальчик, не такой как все остальные… И муж принял решение: мы усыновили Диму. Он стал нашим сыном.
Я всего лишь хотела, чтобы он никогда не забывал чувство домашнего очага, материнскую любовь, подаренную ему другой женщиной. Он никогда не был подкидышем. Он просто другой. Мой особенный сын. Я его почувствовала с первого взгляда, когда посмотрела в его бездонные круглые глаза.
Наверное, это наша судьба — быть вместе.
