Как я стала свободной в день совершеннолетия
Мой папа женился вторично, когда мне исполнилось десять лет. Мачеха сразу забеременела и вскоре у меня появился братик. Все закрутилось вокруг нового члена семьи, и мне пришлось освоить профессии няни, уборщицы и поварихи — причем совершенно бесплатно. Я носила одежду, из которой выросла, а брату покупали кофточки и игрушки чуть ли не каждый день. Когда любимое чадо подросло, его поселили в моей комнате, а меня выселили в проходную гостиную.
Отец с первого дня запретил мачехе рукоприкладство, за что я благодарна ему по сей день. А вот обижать по-всякому словесно запрета не было. Мачеха говорила мне, что я некрасивая, и никто не возьмет меня замуж, что я дура тупорылая, и только полы мыть смогу, когда вырасту. И было мне сказано, что лишь до совершеннолетия меня здесь обязаны терпеть. А когда мне стукнет восемнадцать, в тот же день я должна покинуть этот дом. На каникулах я жила у бабушки, которая тоже не любила меня. Как и мою маму. Она говорила, что ее сын, то есть мой папа, женился на маме, потому что она его «окрутила». Считала, что мама была недостойна его. Интересно, что с мачехой бабушка сразу подружилась, вот как так? Может, назло моей покойной маме?
Когда до моего совершеннолетия оставалось несколько месяцев, я случайно услышала разговор мачехи с отцом. Он обещал ей уговорить меня переписать на него квартиру. Эта квартира, поясню, принадлежала маме, и перед смертью она успела переписать ее на меня. Мачеха кричала, что такая балбесина-вредина как я никогда не даст на это согласия. Папа успокаивал ее и уверял, что волноваться ей не о чем. В общем, квартирный вопрос испортил их, как писал классик. Хотя мачеха и так давно была испорчена.
— Ах вот как, — подумала я, ну нет, волноваться тебе есть о чем. Я так просто не сдамся!
И я стала считать дни до своего первого взрослого дня рождения.
И вот, за столом собралась вся компания: бабушка, отец, мачеха и ее родители. Я почувствовала себя важной птицей! Молча поели торт, в первый раз с моим участием в этом кругу. Наконец, мачеха посмотрела на меня и сказала: «ну, собирайся». Куда? — спросила я и даже попыталась улыбнуться.
Бабушка проскрипела в ответ вместо нее:
— Ты теперь взрослая и с этого дня сама отвечаешь за себя. И ты должна быть благодарна своей семье за все. Долги нужно отдавать, внученька. Ты подаришь квартиру папе. Эту квартиру, которую твоя мать из вредности записала на тебя. Сейчас же вы с папой поедете к нотариусу. Все присутствующие почти не мигая смотрели на меня. «В небесах торжественно и чудно» — почему-то вспомнились мне стихи.
Я встала и обратилась к родственникам с торжественной речью:
— Дорогие мои, ненаглядные. Я готова отблагодарить вас за все. Вы можете пожить здесь со мной ровно одну неделю, а потом уберетесь отсюда ко всем чертям. Это мое первое взрослое решение, и я не отступлюсь от него.
Тут «все смешалось в доме», как говорил другой классик. Бабушка стала хватать ртом воздух, как рыба на берегу, и искать сердечные капли. Мачеха что-то кричала про неблагодарную тварь, отец про «какую падлу я воспитывал все эти годы» и про яблоко от яблони… Сухие мрачные предки мачехи молча таращились на меня, скривив губы. Все смотрели на меня с нескрываемой ненавистью, которая меня даже забавляла. Я была спокойна. Через неделю отец, мачеха и брат переехали к бабушке, которая сразу как-то стала любить их намного меньше. Так бывает.
Я стала жить одна, устроилась на работу няней — уже за зарплату. И вот однажды в дверь позвонил отец. С порога он вручил мне бумагу, всю исписанную какими-то цифрами. Отец пояснил, что квартира пусть останется моей, но я должна заплатить за все услуги, которые мне, неблагодарной, были оказаны. Он бухгалтер, считать умеет.
За еду, одежду, тетрадки, карандаши, даже за прокладки и зубную пасту — все было подсчитано до рубля! За мое проживание в семье до совершеннолетия я была должна без малого полмиллиона рублей.
Наверное, я могла пойти в суд с этой бумажкой. Разве родители не должны кормить и одевать своих детей, пока они несовершеннолетние? Гордость не позволила мне пожаловаться. А может, стало стыдно за папу, которого я когда-то очень любила. И жалко его.
Работы я не боюсь. Устроилась на вторую и отдаю отцу всю зарплату. Мне понадобится несколько лет, чтобы выплатить всю сумму. Но за свободу нужно платить. Она того стоит.
