Uncategorized

Uncategorized
06
Он сверху, прямо над нами % Он живёт на этаж выше. «Любочка, в субботу ждём вас с Димой у меня на юбилее в ресто…», — сообщила по телефону соседка Татьяна, пока Люба была на работе. «Спасибо, Танюша, конечно придём», — радостно ответила она и положила трубку. До субботы оставалось три дня, и Люба решила забежать в торгов…ества. На работу — слишком нарядно, а вот на юбилей — в самый раз. Покупки она решила сделать завтра после работы, а сегодня нужно было готовить ужин. Но сначала — заскочить в супермаркет. «У Димы, как всегда, нет времени: вернётся поздно, и снова мне одной тащить тяжёлые пакеты», — вздохнула она про себя. Подходя к дому, Люба заметила машину мужа. «Странно… Почему так рано? Обычно он не приезжает раньше восьми». Поднявшись на лифте, она открыла дверь ключом и сразу наткнула…его ботинки. Странно — он всегда аккуратно ставил обувь на место. На кухне Люба оставила пакеты и заглянула в комнату. Дмитрий лежал на диване, отвернувшись. «Вот это да, на него не похоже», — подумала Люба и, решив не буд…ном. Когда всё было готово, она осторожно тронула мужа за плечо: «Эй, соня, хватит валяться! Ночью спать не будешь? Пора ужинат…ватит притворяться», — она снова толкнула его, но реакции не было. Люба перевернула его на спину и застыла: рука была холодной и безвольно свисала с дивана. Она оцепенела, потом выбежала в подъезд и стала звонить к соседке. Татьяна открыла с улыбкой: «Привет, Любочка…» — но тут же умолкла, увидев её бледное лицо. «Что случилось? — встревожилась Татьяна. — Ты как призрак». «Там Дима…» — Люба без сил сползла по стене, и соседка подхватила её. Татьяна вызвала скорую, а Люба сидела в оцепенении. «А где Настя?» — спросила соседка. «В школе…» — едва выдавила Люба. Скорая приехала быстро. Врач вышел и коротко сказал, что помочь уже нельзя. Люба не плакала — будто всё происходило не с ней. Похороны прошли как в тумане. Люба держалась только ради Насти. Насте предстояло поступать в институт — нужны деньги. После смерти мужа дочь стала смыслом её жизни, и Люба поклялась, что сделает всё, чтобы Настя ни в чём не нуждалась. «Ради неё буду работать без выходных. Да и какие теперь праздники, если рядом нет Димы…» Казалось, со временем боль должна стихнуть, но становилось только хуже. Лишь иногда он снился ей, и тогда она ехала на кладбище, сидела у могилы и разговаривала с ним. На душе чуть светлело. Прошло полгода. Настя поступила в институт. Однажды Люба, проходя мимо зеркала, всмотрелась в своё отражение и ужаснулась. «Боже, пора возвращаться к жизни. Этот чёрный костюм — долой, да и волосы подстричь бы…» Когда она вернулась из парикмахерской, Настя ахнула: «Мам, ты выглядишь на десять лет моложе! Я так рада!» На работе коллеги встретили её одобрительным шёпотом: «Отлично выглядишь! Мы знали, что ты справишься!» Ещё раз они пересеклись с ним в автобусе. Пришла весна. Однажды Люба возвращалась с работы, зашла в магазин, а потом, заходя в подъезд, пыталась нажать кнопку лифта, но руки были заняты пакетами. Вдруг кто-то нажал кнопку за неё. Она вошла в лифт, а следом — мужчина. «Добрый вечер. Мне на девятый, а вам?» — улыбнулся он. «На восьмой», — ответила Люба. «Значит, мы соседи! Я недавно купил здесь квартиру. Кстати, меня зовут Артём. А вас?» «Любовь», — сухо сказала она. Лифт остановился, она вышла, но он — за ней. «Давайте подержу пакеты, пока найдёте ключи, — предложил он с открытой улыбкой. — Не бойтесь, я действительно ваш сосед». «Спасибо», — она быстро открыла дверь. — «До свидания». Во второй раз они столкнулись в автобусе. Артём улыбнулся и кивну… Подняв голову, она с ужасом увидела след помады на его рубашке. «Ой, простите, я испортила вам рубашку!» Но он только рассмеялся: «Пустяки! Теперь хоть женщины на меня обратят внимание. Давно не ездил на автобусе — машина в ремонте. Может, и к лучшему». Он вышел раньше, улыбнувшись на прощание. Вечером Настя задержалась, и Люба забеспокоилась. Наконец та влетела в квартиру сияющая. «Дочка, почему не берёшь трубку?» «Ой, мам, телефон сел! — достала она аппарат из сумки. — Чег…переживаешь? Со мной ничего не случится, меня же Саша провожает». «Мам, тебе, наверное, скучно одной. Может, заведём собаку?» — засмеялась Настя. «Нет уж, в выходные хочется поспать!» На следующий день Люба шла через парк, не спеша — Настя бы… своём, она даже не заметила, как перед ней остановился мужчина. «Артём?» — удивилась она. «А вы кого-то другого ждали?» «Нет. Иду с работы». % —
Он живёт на этаж выше. «Любочка, в субботу ждём вас с Димой у меня на юбилее в ресто…
Uncategorized
05
Материнское беспокойство % Материнская тревога. Не мама виновата в том, что у взрослого сына жизнь идет наперекосяк, но если ему и протянут руку, то чаще всего только она. Лишь мать молится о сыне и ждет его — ждет и любит. Валентина Петровна в одиночку вырастила троих мальчишек. Судьба не пощадила: рано забрала мужа Сергея. Вместе прожили всего четырнадцать лет — сердце подвело. Свою беду Валентина Петровна переживала тихо, никому не показывала, хотя боль прочно засела внутри. И думала: «Детям нельзя видеть, что я слабею. Пусть сыновья держатся, стараются не прибавлять забот. Я сильная. Я справлюсь». Иногда ночью плакала, а утром — словно ничего не случалось: ровная, спокойная, собранная. Старшие, Дима и Сашка, были погодками. Когда Сергея не стало, одному было тринадцать, другому — двенадцать, а младшему Вовке — всего три годика. Однажды Дима случайно заметил, как мама украдкой вытирает слезы. Подошел и обнял: «Мам, не плачь. Без папы тяжело, но мы с Сашкой поможем. Скажи, что надо — мы все сделаем». «Господи, сынок, какой же ты у меня взрослый… Спасибо, родной. Переживем. Подрастете — полегче станет». Старшие всегда были вместе: в школу — вместе, домой — вместе, и друг за друга стояли горой. Если кто-то лез — все знали: братья в обиду не дадут. И хлопот с ними Валентина Петровна почти не имела: учились хорошо, по дому помогали. Жили в крепком доме в маленьком поселке. Сергей строил его на совесть — для большой семьи, мечтал жить долго. Но вышло иначе. Годы шли: Дима и Сашка по очереди отслужили в армии, потом женились, появились дети. К матери ездили часто, не забывали, заботились: «Мам, если дрова нужны — скажи, я приеду, все устрою», — говорил Дима, привозя семью погостить. Как старший, он присматривал и за Сашкой — тот тоже удачно женился. Валентина Петровна в невестках души не чаяла: с первых встреч сложилось тепло. И когда соседка Нина заводила разговор о своих, Валентина слышала от нее одно и то же: «Валик, мой Серега какую-то Ленку приволок. Откуда он ее выкопал? Девок хороших полно, а эта — будто без жизни. Со мной двух слов не свяжет, все через Сережу. Не знаю, что делать». «А мне Бог хороших послал, — отвечала Валентина. — Мои невестки — золото. Без гостинца не приезжают, продукты всегда привозят. Заходи, чайку попьем, конфеты мои попробуешь — таких я и сама раньше не ела». «Ладно, забегу, как обед сварю», — обещала Нина, а Валентина Петровна знала: разговор все равно снова свернет на Ленку. «Чужая душа — потемки», — думала она. — Пусть сами разбираются. У меня и без того забот хватает: Вовка еще не устроился». Младший, Вовка, появился на свет, когда Диме было десять. Рос слабым, часто лежал по больницам. А после смерти отца его и вовсе берегли, как хрупкую вещь. «Дима, Сашка, присмотрите за братом, — наказывала мать, уходя на работу. — Следите, чтобы тепло оделся, а то опять простудится». «Мам, да он специально вредничает! — бурчал Сашка. — Говорю: не лезь — а он назло лезет. Пользуется, что маленький. Когда-нибудь я ему всыплю!» «Не трогай его, сынок, он же младший. Подрастет — поумнеет», — успокаивала Валентина Петровна. Дима считал себя главным среди братьев. Он помогал матери, держал младших в руках и заставлял Вовку учиться: «Вова, не позорь нас с Сашкой. Мы хорошо учились — и ты должен». Вовка вздохнул свободнее, когда братья один за другим ушли в армию, потом женились и домой уже не вернулись. Навещали, да это было уже совсем не то. Он остался с матерью один. После школы уехал в райцентр и поступил в техникум на автомеханика. Спустя полтора года приехал на каникулы и заявил: «В следующий раз приеду не один. У меня есть девушка — Аленка». «Сынок, ты что… жениться собрался?» — всплеснула руками мать. «Какая женитьба? Просто поживем вместе. Сейчас все так делают, мам, ты в поселке от жизни отстала», — резко ответил он. Мать промолчала. Перед выпуском Вовка привез Аленку знакомиться. «Мам, это Алена. После техникума поженимся. Прошу любить и жаловать. Поживем пока здесь — пусть привыкнет к деревенской жизни. Она в частном доме никогда не жила». «Здрасьте, тетя Валя», — бойко поздоровалась девушка. Валентина Петровна засуетилась: «Конечно, милые, располагайтесь. Самовар сейчас поставлю». Она старалась не показывать настороженности, но украдкой разглядывала гостью. Прическа странная — розовые и синие пряди. Джинсы рваные, в обтяжку. За обедом Алена спросила: «А сколько стоит квадратный метр в таком доме? Он же огромный». «Этот дом строил Вовин отец, — ответила мать. — Лучший плотник в районе был, его уважали. Мы всю молодость на этот дом положили. Каждый метр — наш труд». «Значит, и наследство хорошее оставил? Раз мастером был», — не унималась Алена. «Наследство — дом и все, что в нем», — холодно ответила Валентина Петровна. Она заметила, как Алена разочарованно глянула на Вову, и сразу все поняла. «Сына моего как вещь прикидывает. Понятно — ей нужен один расчет», — думала мать. — Дом дорогой, да и вещи старинные есть. Антиквары за посуду хорошие деньги давали, но я не продаю: это память. Есть еще семейная реликвия — икона Николая Чудотворца. Все это сыновьям достанется». Пока они гостили, мать крутилась: готовила, убирала, во дворе снег разгребала. А эти лежали, смеялись и даже не думали помочь. Валентина Петровна потеряла покой. Решилась поговорить с сыном: «Сынок, не та это девушка. Подумай как следует — это же на всю жизнь». «Не твое дело! Это моя жизнь! Отстань!» — рявкнул он и вышел. Утром они уехали первой электричкой. И Вова пропал. Трубку не брал. Мать звонила снова и снова, а потом набрала Диму: «Не знаю, где Вова. Приезжал с этой Аленкой… даже говорить не хочу. Нагрубил и уехал. На звонки не отвечает. Может, тебе ответит?» Но и братья ничего не знали. Через неделю Дима с Сашкой приехали домой вместе. Говорили долго — без крика, по-взрослому. Потом позвонили Вовке — не поодиночке, а втроем, как братья. Разговаривали спокойно, напоминали, как мать одна их тянула, как по ночам плакала, чтобы они не видели. Вова молчал. А потом сказал: «Не знаю, мам… Я сам запутался». Через два дня он приехал один. Молча обнял мать и опустился на колени у порога — как в детстве, когда виноватился. Она лишь погладила его по голове, не спрашивая и не упрекая. А потом тихо сказала: «Ешь, сынок, пока горячее. Я щи сварила — твои любимые». И в этом «ешь» было все: прощение, любовь и надежда, что теперь он наконец останется. % —
Материнская тревога. Не мама виновата в том, что у взрослого сына жизнь идет наперекосяк, но если ему
Uncategorized
06
Цветы приносят радость % **Записки Киры** Осень отступает, пропуская вперёд первые зимние стужи. Деревья почти обнажились, лишь кое-где цепляются самые упрямые листочки. Она уходит, прощаясь с нами последними сочными красками. «Последние цветы — астры и хризантемы — уже догорают», — думала Кира, шагая утром к своему цветочному магазину. Астры она с теплом звала «сентябринками», а хризантемы — «дубками». Цветы были её страстью с детства, и мечта сбылась: теперь у неё есть собственный магазин. «Цветы — это моя жизнь», — часто говорила она подругам. — «В детстве другие девчонки играли в куклы, а я собирала букеты». Подходя к магазину, Кира уловила лёгкий зимний выдох. «Скоро всё укроет снег, а у меня в магазине — вечная весна». Кире тридцать девять, она не замужем и растит дочь Лизу: та заканчивает школу и готовится поступать в университет. Дочь она назвала в честь цветка — Лилия. С мужем прожили три года, но он ушёл — не к другой, а просто к матери. «Не создан для семьи», — вздыхала Кира. Иногда она встречает его в городе — он так и не женился. «Пока Лиза не станет взрослой, о мужчинах и думать не буду», — когда-то поклялась она себе. — «Бывший цветы терпеть не мог, называл их “вениками”. А я без них не могу. Кто знает, вдруг следующий окажется таким же? Если и искать спутника — только того, кто разделит мою любовь к цветам. Или хотя бы не будет ворчать». В детстве Кира обожала ездить к бабушке в деревню. Там было настоящее раздолье — леса, поля, бескрайние цветущие луга. Каждый день она собирала новый букет. В бабушкином доме всегда стояли вазы с полевыми цветами — даже во дворе. «Кирюша, кто тебя научил так красиво составлять букеты?» — удивлялась бабушка. — «Цветок к цветочку — и откуда столько терпения?» «Никто не учил, бабуль, сама научилась. Мне так нравится! Вот вырасту — открою свой магазин. Веришь?» «Верю, внученька, верю», — и бабушка и правда верила. Однажды на чердаке Кира наткнулась на книгу о местных растениях. Она лежала в коробке среди других старых томов. «Бабуль, чья это книга? Кто так увлекался растениями?» «Твой дед, Никифор. Он травами занимался, про цветы много знал. В него ты пошла — его любовь к цветам переняла. Жаль, рано ушёл». Эту книгу Кира выучила почти наизусть. К четырнадцати годам она уже отлично разбиралась в растениях. Неудивительно, что по биологии у неё были одни пятёрки. Она любила весь зелёный мир, но цветы всё равно оставались главным. Родители Киры жили в частном доме на окраине города. Чем взрослее она становилась, тем больше цветов высаживала во дворе, отвоёвывая у мамы кусочки огорода. «Дочка, не сажай сюда! Тут помидоры будут!» — смеялась мать. — «Знаю тебя — опять посеешь тайком». Но одним двором Кира не ограничивалась: все подоконники в доме были заставлены горшками. Она ухаживала за ними с любовью, разговаривала, даже напевала им. Родители переглядывались и улыбались: было ясно, что дочь свяжет жизнь с цветами. В школу первого сентября Кира всегда шла с несколькими букетами для учителей. Те с радостью забирали их домой. А к выпуску она всерьёз увлеклась флористикой. «Таня, поехали на цветочную выставку!» — звала она подругу. «Да ну, скукота!» — отмахивалась та. Кира не понимала, как можно скучать среди такой красоты. Она ездила одна и целый день наслаждалась яркими красками. Для неё цветы были живыми. После школы в институт она не поступила, зато окончила курсы флористики и устроилась в цветочный павильон. И всё равно мечтала о своём магазине. Годы шли. Кира развелась, Лиза училась в седьмом классе, и лишь тогда удалось открыть сначала маленький ларёк, а потом и полноценный магазин — с помощью родителей. «Мама, я так счастлива! Мечта сбылась!» — радовалась Кира, а мать лишь улыбалась. Однажды в магазин вошла элегантная женщина. «Здравствуйте, вы сможете украсить зал в ресторане на свадьбу моей дочери? Я часто бываю у вас, мне нравится, как вы собираете букеты». «Конечно, помогу», — скромно ответила Кира. — «Когда и где?» «А почему вы не спрашиваете про оплату? Обычно это всех интересует в первую очередь». Женщина улыбнулась, прочитав имя на бейджике. — «Меня зовут Ольга, а вы — Кира». «Сначала обсудим композиции, а потом назову примерную сумму». Кира вложила в работу душу. Оформила зал в нежных тонах, и когда Ольга вошла, она застыла от восторга. «Кирочка, это невероятно! Как у вас получается создавать такую красоту?» — она тут же протянула деньги, и Кира онемела. «Это слишком много!» «Нет, такая красота бесценна!» Слух о талантливой флористке разнёсся по городу. Теперь Киру часто приглашали оформлять свадьбы и юбилеи. Однажды в магазин зашёл мужчина лет сорока пяти — спортивный, с короткой стрижкой. «Здравствуйте», — вежливо поздоровался он, улыбнувшись. «Чем могу помочь?» «Да. Помогите, Кира», — он взглянул на её бейджик. — «Мне нужен букет, который поднимет женщине настроение». Кира почувствовала к нему симпатию. «Редкие мужчины понимают, что цветы умеют сделать женщину счастливой», — мелькнуло у неё в голове. «Для кого букет? Для любимой, для дочери или для мамы?» «Разве это важно?» — удивился он. «Конечно! Цветы приносят счастье». «Для мамы. Ей семьдесят пять — уже не молодая, но и не старушка». Кира постаралась как следует — тем более покупатель ей понравился. Она вручила ему букет. «Спасибо, прекрасный букет», — он расплатился, попрощался, но у двери обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Через три дня он снова пришёл в магазин. «Добрый вечер, Кира. Не ждали? А я пришёл, и на то три причины. Во-первых, мама в восторге от букета — вы угадали её любимые цветы. Во-вторых», — он улыбнулся, — «вы мне понравились. Меня зовут Сергей. А в-третьих, я хочу пригласить вас в кафе». Кира улыбнулась в ответ. Она не торопилась отвечать, чувствуя, как сердце в груди бьётся чуть быстрее.
Я редко говорю «да» с первого раза, сказала она мягко, но, пожалуй, на этот раз сделаю исключение.
За витриной закружились первые снежинки, тихо касаясь стёкол, будто укрывая всё вокруг лёгкой белой вуалью.
И Кира вдруг подумала, что эта зима не кажется такой уж холодной. % —
**Записки Киры** Осень отступает, пропуская вперёд первые зимние стужи. Деревья почти обнажились, лишь
Uncategorized
010
Заблудившаяся в снежной чаще % Под конец ноября выпал первый снег — и в тот же день в цех, где трудилась Людмила, пришла собака: чёрная, гладкошерстная, с овчарочьей мордой, белым «воротничком» на шее и маленьким пятнышком на спине. Никто не понимал, откуда она взялась; наверное, прибежала из деревни. Водитель Игорь устроил ей в углу у склада лежанку из старой телогрейки. — Будешь Златой, — сказал он, глядя собаке прямо в глаза. — Жить будешь здесь, поняла? И странное дело: Злата улеглась именно там и без тревоги разглядывала цех и людей. Людмила работала кладовщицей и принесла ей миску с едой. Собака понюхала — и вылизала всё до крошки. — Умница, Злата, завтра принесу тебе супчика, — сказала Людмила, погладив по голове. Та не возражала и даже ласкалась. Злата держалась спокойно, будто знала: теперь это её место, и охранять его — её обязанность. Рабочие подходили, угощали: у одних брала прямо из рук, у других ждала, пока положат в миску. Хозяйкой она выбрала Людмилу. Днём Людмила работала — Злата была рядом. Резка металла её не пугала: привыкла быстро. На ночь оставалась со сторожем. По утрам она чинно встречала всех у ворот, а рабочие здоровались с ней, как с напарником: — Ну как ночь, Злата? — а она весело махала хвостом. Её любили все. По другим цехам она не ходила — только вокруг своего. Людмила каждый день приносила еду: готовила себе и добавляла лишнюю порцию для Златы. Они так привязались друг к другу, что уже не представляли жизнь порознь. Стоило Людмиле выйти — Злата шла рядом и никуда не удирала. — Людмила, глянь, какой у тебя охранник! — смеялись рабочие. — Да, она сама меня выбрала, — отвечала Людмила. Время шло. Злата стала своей в цехе. Но появились и недоброжелатели. Однажды ночью исчез металл. Сторож частенько прикладывался к бутылке — все это знали. Ему приносили «на закуску», и он закрывал глаза на многое. Но Злата… почему она не помешала? Людмила заметила: когда мимо проходили двое рабочих, собака рычала, и шерсть на загривке вставала дыбом. Людмила рассказала начальнику. На разборе сторож признался: — Лёшка с Витьком мне водки поднесли, я и выпил. А что они делали — не знаю. Злату они побили и заперли у меня в подсобке. Только утром выпустил. Тех рабочих уволили. А Злата больше ни на кого не рычала. У Людмилы приближался отпуск. — Что же мне с тобой делать, Злата? — говорила она, принося еду. — Наверное, заберу тебя домой. Глаза у тебя гноятся, может, от цеха… В последний день перед отпуском Людмила принесла поводок, и они ушли вместе. Злата всё оглядывалась: почти год она прожила в цехе — а тут улица, деревня, всё незнакомое. У дома их встретили гуси. Собака хотела подойти, но те вытянули шеи, загоготали — и Злата прижалась к хозяйке. — Испугалась? — засмеялась Людмила. — Гуси… они такие: и клюнуть могут. Во дворе Людмила привязала Злату у будки, оставшейся от прежнего пса — Жука. — Поживи тут пока, — сказала Людмила. — Лето, тепло. Она брала собаку с собой на речку. Та обожала плавать: с разбега ныряла, выскакивала, отряхивалась — и брызги летели во все стороны. — Вы бы видели, как Злата купается! — рассказывала потом Людмила в цехе. Прошло немного времени, и все заметили: Злата ждёт щенков. — Когда успела? — шутили рабочие. Она виновато виляла хвостом. Однажды утром Людмила увидела: ночью Злата ощенилась, и рядом тонко попискивали два щенка. — Молодец, Злата! — обрадовалась хозяйка. Щенков разобрали рабочие. Но беда нагрянула неожиданно. Злата знала всех в цехе — даже женщин из соседнего, которые иногда проходили через их территорию. На них она не лаяла, лишь провожала взглядом. Однажды Людмила вышла одна, а Злата бродила по цеху. Когда Людмила вернулась, она сразу поняла: случилось что-то неладное. — Коля, что? — спросила она первого попавшегося рабочего. — Охрану вызвали. Злата набросилась на женщину из соседнего цеха — та в неё палкой кинула. Мы не поверили, но… Людмила испугалась. — Игорь, помоги! — крикнула она водителю. — Охранники сейчас приедут! Давай отвезём её ко мне! Они увезли Злату с завода. С тех пор она жила во дворе. По утрам провожала Людмилу, а вечером встречала радостным лаем. — Я на работу, а ты — за хозяйку, — говорила Людмила, поглаживая её. Злата смотрела важно, будто понимала. Людмиле было тридцать два, когда она вышла замуж за Николая. Злата приняла его сразу. Зимой Николай сказал: — Пусть живёт в доме, во дворе холодно. — Я тоже об этом думала, — улыбнулась Людмила. В доме жил кот Васька. С Златой они подружились и любили лежать рядом во дворе. — Говорят, живут как кошка с собакой, — смеялись соседи. — А у вас — дружба! Однажды ночью заискрила проводка. Злата влетела в спальню, потянула одеяло, а Васька прыгнул Николаю на грудь. Все проснулись и успели потушить. — Спасибо вам, — гладили их по очереди. Шли годы. Тимоша, сын Людмилы, подрастал, а Злата старела. Лапы отказали, хотя её и лечили. Однажды Людмила ушла к матери, а вернувшись, не нашла Злату в будке. Васька подошёл, потёрся о ноги, а потом повёл её за угол. Там лежала Злата, положив морду на лапы. Глаза были закрыты, но, когда Людмила подошла, она открыла их. По морде текли слёзы. Ночью Злата умерла. Утром Людмила нашла её там же. Рядом сидел печальный Васька. % —
Под конец ноября выпал первый снег — и в тот же день в цех, где трудилась Людмила, пришла собака: чёрная
Uncategorized
010
Твой выбор меняет всё % После тяжёлого развода Светлана решила вернуться в родной Нижний Новгород. Здесь её уже ничто не удерживало, кроме работы: дочь вышла замуж и уехала в Казань. Светлана понимала: бывший муж её не отпустит, у Виктора такой характер. В старой пятиэтажке у Светланы была небольшая двухкомнатная квартира, доставшаяся от тёти Галины, умершей два года назад. Переезд оказался непростым, но оставаться в одном городе с бывшим она больше не могла. Целый месяц она искала работу — и наконец повезло: её взяли в крупное рекламное агентство. Но уже в первый понедельник всё пошло наперекосяк. По пути в офис её едва не задела машина. Водитель резко тормознул, выскочил наружу и гаркнул: Ты что, ослепла?! Куда лезешь под колёса?! Светлана подняла голову — перед ней стоял раздражённый мужчина. Сам бы лучше правила выучил! — отрезала она и почти бегом метнулась к переходу. Я из-за тебя в фонарь чуть не влетел! — донеслось ей вслед. К счастью, в офисе её приняли по-доброму. Начальник сам показал место, познакомил с коллегами. Коллектив оказался приятным: в основном женщины, мужчин всего трое, включая шефа. Вечером, трясясь в маршрутке, Светлана думала: *«В целом день нормальный, хотя утро вышло нелепым. Люди вроде хорошие. Надо заскочить в “Пятёрочку”, дома в холодильнике пусто».* В подъезде было темно — лампочки перегорели. Она осторожно поднималась с пакетами и вдруг налетела на кого-то. Ой, извините! — вырвалось у неё. Аккуратнее, — прозвучал знакомый голос. Это оказался тот самый водитель. — Я из семнадцатой, Артём. А я из девятнадцатой, Светлана, — ответила она. — И могли бы лампочку вкрутить — шею тут свернуть проще простого. Он щёлкнул зажигалкой. Опять вы? Значит, мы ещё и соседи, — недовольно процедил он. — Вот уж “счастье”. Она фыркнула и с гордым видом поднялась дальше. Артём вышел на улицу — нужно было зайти в магазин. По дороге ему вспомнилось утреннее происшествие. *«Хорошо, что колодки новые, а то бы грех на душу взял. И характер у неё — хоть святых выноси. Нет бы извиниться, так ещё и огрызается».* Артём работал журналистом, а в свободное время писал детские сказки — хобби, которое приносило деньги. С женой он развёлся полгода назад: изменила с его лучшим другом. Дома он открыл холодильник — пусто. Пришлось снова идти в магазин. А в подъезде — неожиданная встреча. *«Эта фурия теперь живёт в квартире тёти Гали, прямо надо мной. Ну что ж, посмотрим».* Утром они опять столкнулись: Артём возился с замком, а Светлана куда-то торопилась. А, это вы, — ехидно улыбнулась она, задев его плечом. Вас сложно не заметить, — бросил он ей вслед. — Я-то думал, тётя Галя была стервой, но, похоже, ошибался. Вечером Светлана разбирала кладовку и выносила ненужное. На улице она снова встретила Артёма. О, опять вы. Надеюсь, не съезжаете? — с сарказмом спросил он. Не дождётесь. Жаль терять такую необычную соседку, — сказал он, разглядывая её. Домашняя одежда делала её мягче, да и ноги у неё красивые. Жаль только, что характер — как у фурии. На следующий день Светлана проспала. Всё сыпалось из рук: кофе пролила, ключи куда-то делись. К остановке мчалась, но маршрутка уже ушла. И вдруг рядом остановилась старенькая «Лада». Бегаете вы шустро, но по дороге — нельзя. Садитесь, подвезу. Ну зануда, — подумала она, но всё-таки села. Ехали молча. У офиса она выскочила и коротко бросила: Спасибо! В коридоре она налетела на незнакомого мужчину. Простите, я опаздываю! — затараторила она. Ничего страшного, — улыбнулся он. — Я Денис, только вернулся из отпуска. День прошёл удачно. Вечером она размышляла: *«Денис симпатичный, умный, свободный. Но, кажется, за ним бегает половина отдела. Ну и пусть — служебные романы точно не про меня».* Тем временем Артём заехал к матери. Та тяжело вздыхала: Миша, ну когда ты уже женщину найдёшь? Не будешь же один сидеть! Мам, мужчинам нужна не только кухарка, — рассмеялся он. Вечером позвонила бывшая — Лена. Тёмочка, я по тебе соскучилась… Может, вернусь? В одну реку дважды не войти, — сухо ответил он. Она ныла и умоляла, но он твёрдо отказал. А Денис тем временем позвал Светлану в кафе. Машина у него была дорогая, но когда он положил руку ей на колено, она отстранилась. В кафе она заметила Артёма — он сидел с брюнеткой. Мне пора, — резко сказала она Денису. На следующей неделе Денис всё настойчивее подталкивал к близости. Света, ну сколько можно? Ты же не монашка! Нам лучше остаться друзьями, — ответила она и вышла из машины. Возле дома она поскользнулась на кожуре и упала. Нога ныла, прохожие проходили мимо. И вдруг к ней подбежал Артём. Где болит? — обеспокоенно спросил он, подхватив её на руки. В больнице сказали: растяжение. Он довёз её до квартиры и уложил на диван. Ещё чем-то помочь? Нет, спасибо. На следующий день он пришёл с листами бумаги. Это сказка. Про нас. Она дочитала, улыбнулась и спросила: А герои будут вместе? Это зависит от тебя. Так из врагов они стали чем-то большим. Ведь иногда ненависть — всего лишь оборотная сторона невысказанных чувств.% —
После тяжёлого развода Светлана решила вернуться в родной Нижний Новгород. Здесь её уже ничто не удерживало
Двойное предательство в самый тяжёлый момент % Две беды, слившиеся в одно предательство. Уже целую неделю жених Светланы не выходил на связь, а до её свадьбы с Антоном оставалось всего три недели. Почему же молчит мой Тошка? — мучилась она. — А вдруг заболел? Съезжу к нему в деревню, захвачу мёд… может, простыл. Света жила и работала в городе, а по выходным приезжала к Антону. Обычно они проводили время дома, на диване, обсуждая будущее. Так было и сейчас: сойдя с автобуса, она направилась к его дому. Но внезапно из приоткрытого окна донеслась музыка — и она застыла. Сердце сжалось, пересохло во рту, ноги налились свинцом. Чей это смех? В окне она увидела темноволосую девушку в *её* халате и тапочках, прижавшуюся к плечу Антона. Он что-то шептал ей, та заливалась смехом, а потом он резко опрокинул её на диван. Так вот почему ты не отвечаешь… — чужим, прозрачным голосом сказала Светлана, переступая порог. — У нас же свадьба через три недели. Антон вздрогнул и вскочил, а незнакомка лишь нагло фыркнула. Ты зачем сюда заявилась? Я тебя не звал! Следишь, что ли? Брюнетка окинула Свету насмешливым взглядом. Тошка, ты и на *этой* хотел жениться? — усмехнулась она. — Тощая, как щепка. Ни форм, ни груди. Смотри лучше на меня, — и распахнула халат. Света вылетела из дома, словно её облили кипятком. Кажется, Антон что-то кричал ей вслед, но она уже не слышала. В голове грохотало, земля уходила из-под ног. Предатель… Как он мог? — шатаясь, она вышла на дорогу, не разбирая пути. Машины сигналили, водители ругались, кто-то грозил кулаком. Ей было всё равно — её жизнь только что рассыпалась. А в это время в стареньком «ПАЗике», гремящем по дороге из города в деревню, возвращался домой солдат. Дембель — гордое слово. Два года тянулись вечностью, и вот он, родной посёлок. Когда до дома оставалось совсем немного, он подошёл к водителю. Высадите здесь, пожалуйста. Хочу пройтись пешком, подышать. Водитель кивнул и остановил автобус. Парень вышел, жадно вдохнув знакомый воздух. Надо бы нарвать ромашек — его Лизка их так любила. Два года ждала, писала письма. Он улыбнулся, представляя, как подарит ей кольцо и цветы. Спускаясь с пригорка, он заметил девушку, которая шаталась у обочины. Она шла, будто пьяная, потом внезапно остановилась и застыла. Эй, ты что делаешь? — крикнул он, увидев грузовик, летящий под уклон. — С дороги! Но девушка словно нарочно шагнула прямо под колёса. Парень рванулся вперёд, сбросил рюкзак и в последний миг оттолкнул её в сторону. Сам он не успел. Господи, он из-за меня… — пронеслось в голове у Светы, когда она увидела парня, лежащего на асфальте в луже крови. Она бросилась к нему, дрожащими руками достала телефон и вызвала скорую. Грузовик с визгом остановился в десятке метров, водитель выскочил бледный, перекрестился. А Света стояла на коленях, прижимая к груди его безвольную голову и шептала: «Держись, милый, держись». Парень на мгновение открыл глаза, слабо улыбнулся и прошептал: «Ты не та, что в халате…» — и снова провалился во тьму. % —
Две беды, слившиеся в одно предательство. Уже целую неделю жених Светланы не выходил на связь, а до её
Uncategorized
022
Прощай навеки % {{IMAGE 1}} Татьяна захлопнула крышку чемодана, поставила его в прихожей и, прежде чем накинуть пальто, решила ещё раз проверить: не забыла ли чего. Она неторопливо обошла комнаты, оглядывая квартиру, которая уже не казалась ей домом. На кухне Татьяна прислонилась к дверному косяку, и перед глазами вдруг встал тот вечер, когда она впервые ужинала за этим столом. Тогда Дмитрий привёл её знакомиться с матерью. Внутри у Тани бушевало всё сразу — страх, желание понравиться и безумная любовь к Диме, как она его тогда называла. Но бояться было нечего. Мать Дмитрия, Вера Петровна, приняла Таню как родную. После свадьбы она всегда стояла за неё, особенно когда у Тани что-то не выходило. А поначалу не выходило почти всё. Готовить Таня не умела — в детдоме этому не учили. Да, она была из детдома, но не с рождения. Родители — оба хирурги — погибли в автокатастрофе, когда везли больного из районной больницы. В пять лет Таня осталась с бабушкой, а в десять — не стало и бабушки. Детдом был не из лучших, но Таня не свернула на кривую дорожку, как многие её ровесницы. После выпуска она пыталась вернуть родительскую квартиру, но выяснилось, что её давно продали. Тогда-то она и встретила Дмитрия. Он помог устроиться на работу, снять комнату у старушки Агафьи, а потом начал ухаживать. Через три месяца сыграли свадьбу. Жили в его трёхкомнатной квартире вместе с Верой Петровной. Но год назад Веры Петровны не стало — рак, неоперабельный. И Дмитрия словно подменили. Он запил, по ночам пропадал неизвестно где. А вчера Таня видела, как у подъезда он обнимал какую-то девчонку. Она решила поговорить вечером, но он так и не пришёл. Утром, после бессонной ночи, Таня собрала вещи. Она ещё стояла, перебирая в памяти их жизнь, когда из прихожей раздался хриплый крик. Дмитрий, едва держась на ногах, ввалился в квартиру с той самой девкой — и она, что странно, была трезвая. — Чего вытаращилась? — рявкнул он. — Собирай манатки и проваливай! Пустышка! Теперь со мной будет жить Верка, она мне детей родит, не то что ты — пустоцвет. У Тани в груди будто сжалось что-то железное. Она упёрлась в стену, чтобы не рухнуть. — Не переживай, я уже ухожу. — Вот и молодец. Чтоб через пять минут тебя здесь не было. Ей хотелось закричать: «Дима, очнись! Мать бы в гробу перевернулась!» Но Таня промолчала, взяла чемодан и вышла. Дверь почти захлопнулась, когда донеслось: — Пойдём, Верка, будем детей делать. Татьяна зажмурилась, удерживая слёзы. На улице она села в такси. — Куда едем? Куда? Она и сама не знала. Вспомнилась Агафья — может, она ещё жива? Такси остановилось у старого дома. Таня вошла в подъезд, не поднимая глаз, но у дверей её окликнули: — Таня? На лавочке сидела Агафья. — Что случилось, дитятко? Таня разрыдалась. — Иди, иди ко мне. Агафья втянула её в квартиру, усадила за стол, налила чаю. — Рассказывай. Таня выдохнула всю историю. — Любишь его? — Да. — Тогда борись. — Как? — Пойдём к одной знакомой. Они пришли к Марфе Семёновне — старухе с пронзительными глазами. — Дай руки. Комната потемнела. В воздухе задвигались тени. Таня оцепенела. — Твой муж под приворотом, — сказала Марфа. — Найди в квартире подклад. Таня вернулась. Дмитрий спал. Под матрасом она нашла засохшие травы, завернула их в носок и принесла Марфе. — Завтра придёшь. На следующий день Марфа дала ей два пузырька: — Этот — в еду, по пять капель три дня. Этот — в ванну. Сегодня же он придёт в себя. Таня сделала всё, как велели. Через три дня Дмитрий был другим. Через неделю он сам заговорил о том, что творил. — Прости меня. — Просто люби меня, — прошептала Таня. Прошёл год. Сегодня Татьяну выписывают из роддома. Двойня — мальчик и девочка. Вопреки диагнозу «бесплодие». Пусть теперь ничто не омрачит их счастье. {{IMAGE 2}}% —
Татьяна захлопнула крышку чемодана, поставила его в прихожей и, прежде чем накинуть пальто, решила ещё
Uncategorized
061
Лучше обойтись без любви, чем жить в боли % Порой кажется: проще совсем не влюбляться — тогда и страдать не придётся. Анна стала мамой поздно, почти к сорока. Ночью она кормила ребёнка, смотрела в окно на серый рассвет и думала о том, что любовь — не боль, которой она когда-то страшилась, а тихое тепло, не спрашивающее, вовремя оно пришло или слишком поздно. Ребёнок сжал её палец, и в этот миг Анна поняла: страдать — значит быть живой, и, может быть, в этом и есть спасение.% —
Порой кажется: проще совсем не влюбляться — тогда и страдать не придётся. Анна стала мамой поздно, почти к сорока.
Uncategorized
014
Powrót do życia na nowo
Powrót do życia „Dziewczynki”, jak je nazywał, sam wstawał do nich w nocy, żeby oszczędzić żonę, gdy
Uncategorized
015
Nieoczekiwana radość
**Wyśnione szczęście** Arinie od młodych lat nie dopisywało w sprawach z mężczyznami. Już prawie trzydzieści
© 2025 Kakzachem